Когда ты рядом,
Вокруг меня словно
Наступает весна,
И я будто даже слышу жаворонка где-то рядом,
Который поет для нас с тобой,
И нет прекрасней песни о любви,
Но как же неожиданно переходит она
От мажора к минору,
Каждый раз, когда мы прощаемся…

Коул Портер "Каждый раз, когда мы прощаемся"

Мне не хватит ночи,
Чтобы узнать тебя,
Чтобы впитать тебя по капельке,
Мгновенье за мгновеньем,
Чтобы скользить до самого дна,
Слушая шум прибоя и -
Где-то в небе, вдалеке -
Твоих струн звонкое пенье.

Только у меня еще много времени,
И никуда не спешу сегодня я,
Посмотри, не туда, да,
Обожаю твою улыбку,
Сегодня я исполняю твои желания,
Перемешанные с моими,
Подозрительно похожими,
Сегодня я буду твоей золотой рыбкой...

...Рыцарь ворвался в зал, раскидав стражу, и эффектно упал на колени перед принцессой; схватив ее за руку, он попросил рассказать, как он должен поступить, чтобы принцесса отдала ему свое сердце; она посмотрела на него устало и кротко и медленно начала:
- За семью пустынями и семью вулканами...
- Мне надо ближе, - нахально перебил ее рыцарь; и она взглянула на него изумленно:
- Там, где ветер... - попробовала она.
Рыцарь поднес ее руку к забралу и произнес:
- Мне надо ближе.
Она потянула руку к себе:
- За третьим царством...
Рыцарь поморщился:
- Ближе нельзя?
- Уходите! - сказала принцесса; не вставая с колен, он подался вперед и обхватил ее ноги; она вскрикнула от неподдельного ужаса и в этот момент в залу вошел король.
- Мне надоели твои глупости, - сказал он. - А вы, молодой человек, извольте жениться.
- Но я...
- Свадьба завтра, - докончил король и вышел.
Рыцарь засмеялся; принцесса, сникнув, шептала: "Но я..."; до синяков сжав ее руку, рыцарь дернул ее к себе и шепнул: "Завтра"; принцесса вырвалась и бросилась в свою комнату. Она онемела и опьянела от горя.
Хихикающие служанки дергали ее волосы, расшнуровывали корсет; она безучастно глядела в зеркало и шептала:
- Придет один, и волосы его будут как пламя, глаза - как пламя, душа - как соленое море, как пылающий ад..
...Нет, она не была готова сопротивляться; в белом платье ее вели в часовню, как на заклание; она смотрела под ноги и все шептала:
- ...приедет, с сердцем... поздно, поздно, поздно...
Она билась в истерике у алтаря, и рыцарь дал ей пощечину тяжелой латной перчаткой;
- Чего ты ждешь, - крикнул он на священника, - венчай наконец..
...Выходили из часовни; служанки и слуги кричали "Ура" и осыпали принцессу и рыцаря лепестками цветов; по камням во дворе застучали копыта и усталый голос скомандовал: "Тпру!"
- Принцесса!..
Он упал перед ней на колени - с волосами как пламя, с глазами как пламя; она безучастно смотрела и ей казалось, что она умерла; ее муж сдавил ее руку, и мертвым голосом она сказала:
- Простите меня, благородный сэр, я не знаю, что вам следует делать...
Надежда на его лице сменилась удивлением, затем отчаянием; умоляюще сложил руки; она закрыла глаза:
- Вы приехали, и...
За ее спиной отчаянно хихикали служанки...

(с) Марта Кетро

А она понимает, что снова - к чёрту ужин, хоть убран дом,
Что любовь, по большому счёту, у неё совсем не о том,
Что в какой-то момент не важно, у кого вторые ключи,
Если все - инвалиды любви, если каждого надо лечить.
И она молчит.

А он думает, всё, мол, в порядке - без истерик, значит, сойдёт.
Говорит, что на этой неделе он зайдёт, непременно, зайдёт…
Так недели, месяцы, годы время складывает в кирпичи -
Сердце рвётся, любовь остаётся. И её обступают врачи.
А она молчит…
©